пришлите новость

Активист Кашапов, который «сделал нервы» застройщикам в Уфе: «Важно нашим детям — в каком городе им жить»

10:30, 06 декабря 2021

О том, какие участки города Данил намерен отстоять от застройки, почему он считает важным следить за обсуждением генплана и о многом другом он рассказал в откровенном интервью Пруфы.рф

Активист Кашапов, который «сделал нервы» застройщикам в Уфе: «Важно нашим детям — в каком городе им жить»

Последний год имя активиста движения «Дворы наши» Данила Кашапова ассоциируется с народными протестами против строительства в городе жилых комплексов. Из актуального — Кашапов с единомышленниками «сделали нервы» девелоперам и отстояли от застройки лес в парке Гафури. О том, какие еще участки города Данил Кашапов намерен отстоять от застройки, почему он считает важным следить за обсуждением генплана и о многом другом он рассказал в откровенном интервью Пруфы.рф.

Полная версия интервью на нашем ютуб-канале.

«Мина замедленного действия»

— Данил, давайте сразу начнем с главного: вы говорили, что нашли в генплане девять болевых точек. Как выясняется, их уже больше девяти. Расскажите, как вы их выявили, и что вы хотите, чтобы власти с ними сделали?

— Мы взяли новый генплан, он расположен на сайте «Институт Генплана Москвы», взяли старый, по которому уголовное дело возбудили к нашей радости. Брали google.maps, чтобы понять, что нам предлагают — мы же живем не в мире карт, в реальном мире: у тебя по генплану может быть хоть что нарисовано, но ты знаешь, что там условно пустырь или лес. Мы сравнили и поняли, что у нас под 15 объектов, которые вызывают вопросы. Последнее, что мы нашли — гаражные кооперативы возле действующих домов переводят в жилую зону и в дальнейшем их могут выкупить и застроить.

— Где вы нашли такие гаражи?

— За медицинским колледжем и в районе Новостройка, у поворота на больницу № 21. Там большой участок, в лесу находится. Если эти изменения будут приняты, это развязывает руки застройщиков: взять, подрубить лес и построить какие-нибудь свечки. Это все мина замедленного действия, потому что генплан будет узаконивать их действия.

— Я правильно понимаю, что вы скрупулезно просмотрели каждую страницу нового и старого генпланов?

— Мы постарались. Сравнивали несколько человек, и каждый, что находил, мы вносили. Еще мы внесли Дворец спорта и площадь перед ним — там был локальный конфликт с ярмаркой, но говорили, что Дворец спорта под вопросом, что с ним будет. И вот мы смотрим генплан: Дворец спорта — это жилая зона. То есть ничто не мешает кому-нибудь изъять этот объект у ХК «Салават Юлаев», выкупить, снести Дворец. Генплан узаконивает это. И поэтому он очень важен. Девелоперы тоже ведь так смотрят — генплан, ПЗЗ (правила землепользования и застройки — прим. ред.). Если ПЗЗ они знают, как поменять, через горсовет там, то генплан намного сложнее поменять. Соответственно, мы сейчас стараемся изменить правила игры: мы выделили 12 мест, где хотим сказать и бизнесу, и городу, и обществу — давайте эти места не будем трогать, не будем застраивать лесные массивы в городе. В рамках уфимского полуострова леса мало, мы должны его ценить. Нам администрация рассказывает про огромные массивы в городе, но они находятся в Зауфимье и Забелье. Простите, кто из нас гуляет в лесах Забелья? Там больших жилых массивов нет.

— Я вас перебью — в лесах, где находится гаражный кооператив, там ведь тоже никто не гуляет: там, во-первых, все заставлено гаражами, а во-вторых бродяги ходят, и никакой здравомыслящий человек в темноту туда не пойдет. То же самое касается Кошкиного леса, где были заброшенные сады — там никто не будет гулять, там ямы и карст.

— Смотрите, что мы предлагаем. Пилотный пример, который мы можем проецировать на весь город — это Уфимское Ожерелье. Что было — участок леса от парка Гафури до железнодорожной станции «Воронки», ограниченный улицами Шафиева и Зорге. Там тоже мало кто гулял, потому что не было ни троп, ни инфраструктуры — просто голый лес. Мы там сами делали регулярно субботники и убирали кучу мусора. Совместно с ребятами из Ожерелья, местными, администрация помогла — мы разметили маршрут тропы, Октябрьский район ее заасфальтировал. Раньше в этот лес никто не ходил, но сейчас там постоянно куча народа, который занимается спортом, пенсионеры занимаются скандинавской ходьбой. У леса в городе две судьбы — либо его застроят, либо он будет служить людям. Мы считаем, что в городе, где такое огромное химическое производство, наш город в топ-10 по выбросам, лесной массив — это защитный каркас города. Если мы пытаемся долгосрочно смотреть на развитие города, а генплан [рассчитан] до 2040 года, леса — это защита от выбросов, и мы обязаны их развивать.

«Народ — источник власти»

— У меня вопрос: вы говорите, что у вас группа людей сравнивала генпланы. Какого уровня компетенции у ваших коллег? Вы урбанисты, занимались градостроением? Почему вы решили, что нельзя город развивать, используя ресурсы лесов? На что вы опираетесь?

— Во-первых, на мнение жителей — мы проводим опросы.

— Сколько вы опросили и сколько человек проголосовали за то, чтобы сберечь [лес]?

— Мы сделали 200 или 300 человек с района, где живет 3 тысячи, и поняли, что у людей ценности леса преобладают, а с застройкой они наоборот готовы бороться. Мы видим это и по реакции в соцсетях, общаемся с администраторами аккаунтов — у людей есть запрос на это, мы видим их поддержку.

— Все-таки генплан  это научно разработанный документ, и горстка людей, которые не хотят, чтобы вокруг них что-то менялось, хотят жить в своем лесу, как они привыкли — как они могут противостоять? Даже проспект Салавата Юлаева был запроектирован в 1970-е годы! Мы же не можем препятствовать развитию города.

— Мы не можем препятствовать. Но народ — источник власти. Мы должны решать, как мы должны делать. Не кто-то с неба свалиться должен и объяснить, как мы должны жить. Мы сами должны собраться и решить, как мы хотим развивать город. На то и есть общественные обсуждения. Это все истории, мол, придут инопланетяне и скажут: вот, вы все неправильно делаете. Так не работает. Насчет наших компетенций. Когда была история, и мы всем говорили, что изменения генплана были сделаны с огроменными нарушениями закона, про нас думали, что мы городские сумасшедшие, которые какую-то чушь несут. Итог — прокуратура подала представление, подала иск, суд удовлетворил. Вот наши компетенции!

— Правильно ли я понимаю, что вы просто группа неравнодушных людей, которые профильным образованием никаким не обладают?

— Да, профильным образованием мы не обладаем. Но поймите, что законы каждый день меняются, и вообще ценность образования — отдельный вопрос в современном мире, где все крайне динамично. Тебя учат по советским лекалам. Ты выходишь и понимаешь, что это ничего не работает. Посмотрите на наш город. Есть советская застройка, есть то, что сейчас пытаются строить. И мы видим, что это кардинально разные вещи. Да, есть важность СНиПов, ГОСТов, нормативных вещей, и здесь мы, конечно, за то, чтобы привлекать профессионалов. Но вопрос, застраиваем ли мы лес, рядом с которым жилые массивы находятся, он скорее не к профессионалам, а к людям.

— Смотрите, вы наверняка изучали историю города, и вам попадалась информация о том, что леса на берегу Уфимки и Белой высажены вручную, и тогда сажали те саженцы, которые были под рукой, а это были липы, а у них есть эффективный срок эксплуатации, это порядка 50–60 лет, потом они гниют, приходят в негодность, и их нужно убирать. Вот сейчас, если мы заходим в тот же самый Кошкин лес, Воронки, мы видим, что там процентов 40 — валежник, мертвые деревья. С этим тоже надо как-то разбираться.

— Мы не спорим, что с этим нужно разбираться. Надо понимать, что лес — это экосистема, как и люди. Часть людей постоянно умирает и заново рождается — это процесс обновления.

— То есть вы хотите сказать, что нужно следить за лесом — убирать валежник, подсаживать саженцы.

— Конечно! Вы поймите, что такое город: не вот эти коробки, не дома, не машины. Это прежде всего люди. Представьте — завтра мы говорим: мы все уезжаем в другой город, и что такое Уфа — это просто территория. Люди задают движение. Люди и строили города. И человеческий капитал — самое важное, что есть в городах. Что влияет на качество человеческого капитала, помимо образования, рабочих мест? Сама комфортная среда. Это и общий тренд мировой — что среда в городе должна быть комфортной, чтобы люди хотели оставаться здесь.

Что мне нравится, когда мы привлекаем простых людей для развития территории? Это создает вовлечение, связь с городом. То, что у тебя есть места, которые тебе важны и дороги. На которые ты готов тратить свои силы и энергию, чтобы делать их лучше, готов вкладываться. Твой мир выходит из квартиры. Это и будет убирать отток [из города].

«Прощай, зеленая Уфа»

— Вы готовы рассказать, какие объекты вы нашли в генплане, с застройкой которых вы не согласны? И что будете с этим делать в дальнейшем.

— План такой — участвовать в общественных обсуждениях и доносить информацию до комиссий, депутатов горсовета, администрации города, о том, что мы не согласны, чтобы они изменяли генплан. Тот который сейчас они вынесли, это действительно — прощай, зеленая Уфа. Начнем про Воронки. Там есть участок, он находится под цифровым ретранслятором. Решением суда установлено, что там недопустима жилая зона. И его опять туда запихивают! Причем наглым образом нам рассказывают, что там будет школа. Причем девелопер, который владеет этим участком, на своих сайтах рассказывает, что никакой школы там не будет. Дорога туда — однополосная грунтовка через лес. Они нам что предлагают — тропу здоровья уничтожить, лес вырубить и провести дорогу, прямо до Воронков. Я рассчитал смету — газопровод высокого давления там находится. Стоимость обустройства переезда за газопровод высокого давления — несколько сотен миллионов рублей, сказали мне в «Межрегионгазе». Дорога — еще 300 или 400.

— А почему вас так это расстраивает, если застройщик готов?

— Не-ет! Будет какая схема, это же классика: построят за наши с вами деньги!

— На каком основании?

— Бюджет выделяет деньги, говорят — мы строим очень важную дорогу. Якобы она идет к Воронкам — станции, где 10 домов находится. Это просто глупейшая идея. И там закапывается больше полумиллиарда рублей — наших с вами налогов. Вместо того, чтобы построить школу.

— Хорошо. Вот вы говорите: Воронки, 21 больница, Дворец спорта…

— Ботанический сад. За ним лес находится. И там будет многофункциональная общественная зона. Мы смотрели — в такой зоне можно построить и дома. Закон и генплан это позволяют. Это недопустимо.

Непейцевский дендропарк. Рядом с ним находится огромный лесной массив. Рядом с ним, примерно на одну треть Непейцевского дендропарка, его переводят под жилую застройку. Девелоперу дали карт-бланш.

— В чем сложность вырубить то, что свой ресурс уже исчерпало?

— Это очень тонкая игра! Так можно про все что угодно говорить, что ресурс исчерпало! Мы так не считаем.

— Мы же тоже не можем голословно утверждать, что это может жить столетиями —нужно делать экспертизу.

— Мы опять возвращаемся к истории, что нужно делать нам с лесами — заботиться, ухаживать, восстанавливать.

— Я согласна, если лес — ценный. Но почему не пожертвовать кривыми косыми липами и не воткнуть там жилье?

— Возьмем на примере — в чем проблема с Вертолеткой. Девелопер построил жилье, там живут три тысячи жителей. По нормативу там должна быть даже не одна школа, а две или три, детсады, поликлиники. А у вас всего — ноль. При этом мы делали запросы — школы в соседних районах на 50 процентов перегружены. Притом там стоится ЖК «Шервуд» на 500 квартир. А еще — Зорге, 71 — на 200 квартир. Мы полагаем, там на 300 процентов будет загрузка школы. Наш запрос такой — девелоперы, вы построили район — просто напихали туда свечек, куда можно. Еще и с уголовными делами: город продал землю под теннисные корты, а застройщик [построил жилье].

— Давайте к школам мы еще вернемся и продолжим про участки, которые вызывают у вас волнение.

— Парк Калинина. Там тоже большой кусок выделяется, переводится в общественную зону. Что с ним будет? Зачем вы это делаете? Непонятно.

Рядом с парком Кашкадан у нас вопрос: большой кусок земли, который планировался под дельфинарий, его хотят застроить домами. Хотя в предыдущем генплане это — рекреационная зона. Вы строите парк за миллиард. Я понимаю, если бы это делал девелопер. Но вы берете наши деньги! Это бюджет! Могли в нашем районе школу построить. Пусть тогда девелопер делает что-то для развития парка, для людей, а не просто строит свечки. Просто отжать — и ладно, а социалку никто не хочет строить.

Бульвар Саидгалеева. Искра. В старом генплане он разделен на рекреационную зону и общественно-деловую. В новом генплане все переводят в жилую застройку.

— И Искры нет?

— Что такое генплан? Он позволяет! Мы завтра скидываемся, выкупаем Искру — мы имеем полное право? Нет! Искра, хоть и переделан, но этот кинотеатр — историческое здание. Как кинотеатры Победа, Родина. И та же история у нас с А-кафе. Там его тоже переводят под многофункциональную ОД, кафе уже нет, стоит цирк — он тоже переведен под многофункциональную ОД. И если мы правильно понимаем ПЗЗ, там 75 процентов можно застроить домами.

— Как территория под цирком могла быть переведена под жилую застройку или ОД, если она, и сам цирк, принадлежат Росимуществу?

— Ну это генплан же!

— Вы хотите сказать, что генплан пойдет в конфликт с Российским законодательством?

— Нет. Росимущество может владеть этим участком. А генплан показывает, что позволительно на этой территории. Там вводится многофункциональная общественно-деловая зона. Как пишет генплан, ОД до 75% площади позволительно застраивать многоэтажными жилыми домами. Она распространена и на НИИ, который рядом находится. Как это возможно? Здание цирка аварийное, мы все это знаем.

— И оно является памятником архитектуры, и с ним ничего нельзя делать без разрешения.

— Ну вы признайте, что оно просто аварийное. Они просто охранную зону переделали, и все. Мы, когда это все копали, поняли, что уровень того, что могут сделать, он не ограничен. Когда нам говорят, что Дворец спорта выкупят, и застроят домами, думаете — ну бред, реально. А когда мы видим, что под цифровым ретранслятором собираются строить дома, у вас есть документ Роспотреба, что это излучение опасно для жизни человека, то понимаешь, что уровню цинизма нет предела. Если мы, как общество, не будем обращать на это внимание, будут делать что хотят. Не удивлюсь, что про здание цирка скажут, что оно невосстановимо.

— Мы здесь теоретизируем, это гипотеза, что они могут сделать. Но они могут и не сделать. Потому что у нас, во-первых, есть Росимущество, во-вторых, памятник архитектуры. Не так просто будет с цирком расквитаться — разве нет?

— Я привел пример, как можно легко при желании… Одно решение, и охранная зона — это теперь пешеходный переход. Даже по участку в зоне ретранслятора. О том, что там негативное излучение, и нужно установить зону с особыми условиями использования территории, писали еще Иреку Ишмухаметовичу [Ялалову]. Ему, Мустафину — никакой реакции не было. Она началась, когда мы, как граждане начали закидывать жалобами Роспотреб, Росреестр.

— Пару лет продолжается ваша активность?

— Год назад установили зону, в ноябре.

«Должна быть единая архитектурная концепция»

— Давайте вернемся к А-кафе. На кадастровой карте этот участок выделен под жилую застройку. Вы тоже хотите сказать, что этот участок выделен махинационным путем?

— Было уголовное дело — сотрудник Росреестра изменил вид разрешенного использования участка. Насколько я сейчас обладаю информацией, они забыли отменить (в начале 2021 года дело прекращено за отсутствием состава преступления - прим. ред.) 

 Вы запрос писали?

— Мы сейчас планируем в прокуратуру обращаться.

— Как стоило с А-кафе поступить, по-вашему, имея в виду, что это все-таки частная собственность?

— Правильный подход — это общение со всеми жителями соседних районов и понимание проблемы. То что мы предлагаем, не факт, что самое классное и последнее. Мы против застройки этой территории домами. Здесь ведь еще цирк — должна быть единая архитектурная концепция, это логично.

— Это вы как горожанин пришли к такому выводу, или вы все-таки общались с урбанистами?

— Нет. Урбанисты сами могут свою позицию выдвинуть — нам будет очень интересно послушать. Я просто, как человек, который был в разных городах мира, понимаю, что две свечки на 27 этажей рядом со зданием цирка, ну я не знаю, это позор, наверное. Памятник позору.

— У нас на Строительной Идель-тауэр. Он тоже высокий, многоэтажный.

— Я не думаю, что это хороший вариант жилья. Хороший вариант застройки нашего города. Идея того, что мы должны застраивать Россию ввысь, она вообще дурацкая. Я понимаю, какие предпосылки — инфраструктуры, кроме советской, больше нет. И мы сами не готовы создавать, как мы видим. Второе — самая большая страна в мире. И вы самую большую страну начинаете запихивать в человейники. Это полный бред. Я понимаю, когда маленький Дубай строят ввысь. Наша республика — больше некоторых европейских государств. Чехия, Словакия — меньше, чем Республика Башкортостан! И когда вы берете такую большую республику и пытаетесь уплотнить — это маразм. У вас будет эпицентр жизни, и вокруг тайга. Это очень провальный путь.

— С точки зрения транспортной доступности, если мы будем жить компактно, будет проще добираться. Иначе мы разрастемся до Москвы и будем по полдня в пробках стоять.

— По Москве — отличный пример: город вызывает отторжение, по крайней мере, у меня. Просто отвратный. Если вы смотрите индексы по пробкам — первые в мире. Вы хотите к этому прийти?

— Так я о чем и говорю! Если мы расползаемся — в Забелье, Зауфимье —у нас получается колоссальная сеть дорог, и мы стоим в пробках.

— Почему так Москва пошла? Она стала все уплотнять и не делать нормального развития. В чем нормальное развитие? В том, что в условном Забелье ты создаешь не только жилье, а места, где люди будут работать. Посмотрите, как в европейских городах. Возьмем условный Париж, и есть большие спутники Парижа, которые готовы независимо работать от этого города. Чтобы в Забелье ты мог получить все и не появляться в других районах города. А вот эти магистрали — это не всегда правильно. Проблема социалки не только у нас: и на Вертолетке, и в Глумилино, 8 Марта. Хотя она важнее, она прямо влияет на человеческий капитал. Когда дети учатся в классе по 35–40 учеников, конечно будет хреновое образование.

«Нужно тратить больше на социалку»

— Я понимаю вашу логику. Следующий за бульваром Саидгалеева есть объект?

— У нас вопрос ко всей вертолетной площадке. Особенно территория у парка Гафури. Мы считаем, что ее нужно перевести в общественно-деловую зону. Офисы даже лучше для города: люди приехали, поработали, уехали. Им не нужны ни школы, ни детский сад, ни поликлиника. Только парковка.

— Мы около этого вопроса крутимся уже долгое время — давайте его раскроем. Вы говорите, что у вас большие вопросы к застройщикам, что они не строят школы, не строят детские сады. Где вы видели пример того, что застройщики должны делать школы? Разве это не обязанность властей? То же самое Министерство образования разве не курирует эти моменты?

— Если мы смотрим бюджет республики, он дефицитный, уже который год. Я считаю, что нужно другие статьи урезать, которые ненужные, бесполезные, и тратить больше на социалку. Они 8 школ строят на всю республику. 8! На четыре миллиона [жителей]!

— Вы согласны, что это все-таки задача властей — заниматься строительством школ и детских садов. Но почему вы от застройщиков этого хотите?

— В Москве кучу таких примеров видел, в Санкт-Петербурге. Все это просто решается — называется: договор комплексного развития территории.

— Кто с кем его должен заключать? Застройщики с властями?

— Да! Но общество должно следить, потому что они потом могут его менять схематозно. Все упирается в граждан. Практика показывает, что застройщики между собой находят консенсус. А где не находят, он против нас.

«Мы влияем на властей, чтобы они повлияли на застройщиков»

— Я наблюдала за вашей деятельностью, когда вы в парке Гафури отстаивали лес. Возможно я ошибаюсь — вы меня поправьте, мне показалось, что вы свой гнев и негодование направляете на застройщиков. А не проще ли бы было добиться желаемого, в частности, строительства школ, если бить не застройщиков, а власти?

— Давайте я вам объясню, почему гнев против застройщика, а не властей. По кейсу в парке Гафури. Застройщик просто всех нас полил грязью, сказал, что мы купленные.

— А вы не купленные?

— Да конечно! Госдеп платит напрямую! Шестой американский флот стоит на Уфимке и платит.

— Раз уж мы коснулись этой темы — вчера я увидела на фейсбуке у одного блогера информацию о вас, о том, что действительно вас финансируют.

— Я лично вам пришлю свою справку 2-НДФЛ за 2019 год, и вы поймете, что я зарабатываю столько, что меня деньги не интересуют.

— Где вы работаете, если не секрет?

— На фондовом рынке: спекуляции, инвестиции. Стартовый капитал я заработал — занимался предпринимательской деятельностью. И вы поймете, почему я хожу ору громче всех, потому что я плачу столько налогов, что меня волнует, куда пошли мои деньги? Нельзя сказать, что только одни девелоперы или администрация виноваты. Тут комплексная история, на которую должно общество давить. Общество не давит, не требует — ничего не делается.

— Хорошо, что мы коснулись школ. Мне известно, что владелец Жилстройинвеста Рабис Салихов предлагал построить школу возле радиовышки. Известно, что он собирается сделать детсад напротив Линден-парка, вы там живете. Но ему тоже не дали это сделать. Почему?

— В своем обращении он ссылается на договор о намерениях. Такого понятия в гражданском праве нет. Филькина грамота.

— То есть вы считаете, что он манипулировал сознанием неосведомленных граждан?

— Ну конечно! У меня к Рабису Салихову вообще претензий нет. А вот его подчиненные ведут себя неподобающе. Нереально плохо себя ведут. Вот Жилстройинвест сколько социальных объектов построил в городе? Ноль.

— Они же строительством жилья занимаются.

— Да, но в рендерах всегда детские садики рисуют, школы.

— В вашем Линден-парке тоже были нарисованы школы и детсады?

— Линден-парк продавался как апартаменты, и никто ничего не обещал. Я выбрал там жить, потому что сравнивал жилье, которое есть в городе, и не хотел жить в человейнике.

— Когда вы поняли, что в Линден-парке нет школ, вы пытались топить за их строительство в вашем ЖК?

— Нет, какой кейс я сейчас вижу. Мы живем на вертолетной площадке. 3000 жителей. Мы понимаем, что нет школ — мы топим за школы. Если они будут в проекте, мы будем иметь право собирать подписи и обращаться к президенту, с требованием к администрации — постройте нам школу. Сейчас даже проекта планировки и межевания нет. Застройщика послушать — так у них во всем город виноват.

— Когда вы разбирались с застройкой в парке Гафури, вы записывали видеообращение, чтобы власти с застройщиками разобрались. Так пусть власти и разбираются — они ведь дают разрешение на застройку. Вы же влияете на застройщиков. Напрямую.

— Нет, мы влияем на властей, чтобы они повлияли на застройщиков. Поэтому мы говорим — давайте будем развивать территорию не так, как хочет застройщик, а так, как мы все хотим. А не так, что застройщик пришел и просто продавил администрацию. А застройщик что делает — через властей продавливает нас. Как рычаг.

«Важно нашим детям — в каком городе им жить»

— Почему вы вообще взялись за эту тему?

— Когда добился успехов в работе, ты начинаешь себя уважать, чувствовать себя человеком. А у нас что получилось: мы начали какие-то претензии высказывать, а застройщик говорит: вы — никто и ничто. И это дико раздражает и задевает. В нашем сообществе «Дворы наши» много достойных и образованных людей. Почему гнев против застройщика? Посмотрите, какая у них риторика. Второе — 80 деревьев все же вырубили. Каждый день в 5 утра люди просыпались под звук бензопил.

— Риторика риторикой, но если мы преследуем какую-то цель, мы же должны абстрагироваться от эмоций и идти к цели. А для чего вы ведетесь на риторику тогда? Вы же отклоняетесь от цели  вместо конструктива получается шумиха и баттл. Видеообращения — единственный рычаг воздействия на власти? А прокуратура?

— Вы думаете, эта история с изменением ПЗЗ — прокуратура с первого обращения начала действовать? Нет, конечно. Мы обжаловали несколько ответов прокуратуры. Мы пытаемся таким способом обратить на себя внимание.

— По этим объектам, которые вы выявили в генплане, что вы будете делать?

— Участвовать в общественных обсуждениях. Будем требовать учитывать наше мнение. Это же важно нашим детям — в каком городе им жить. И мы должны думать — что сделать нам с городом, чтобы через 20 лет нашим детям хотелось в нем жить.

— Где вы находите единомышленников? Как вы их завлекаете?

— У нас есть чаты, соцсети. И это хорошо — как клуб по интересам. Когда лентой стояли, к нам приезжали и из Стерлитамака. Мы поддерживаем друг друга. Вместе мы едины. Если будут проблемы у них, мы постараемся их поддержать. Наша республика — наш общий дом.

— Вы сейчас обидитесь, но я обязана спросить: есть информация, что вы платите участникам, чтобы они приходили в ваш клуб активности. И что вы привлекаете в свои ряды экстремистские группировки.

— Бред какой. Мы просто общаемся и иногда просим канал «Куштау-онлайн» публиковать нашу информацию. И за это к ним большое уважение. В основном, они ее публикуют по своему усмотрению. В каких-то вопросах они нас не поддерживают. Это их право. А насчет платим — это полный бред. Люди, которые могут делать что-то только за бабки, проецируют свою модель поведения на всех остальных. У них все продажные. На самом деле все сложнее — у людей другие мотивы. Если вы видели, как выглядят платные митинги, то видели бы их скучные лица, быстрее бы срулить. У нас все активные, мы общаемся. Самый кайф с этими людьми собраться и сказать, что они красавчики. Я горжусь, что такие люди есть в моем городе. Готовые отстаивать общественные интересы, а не только лайки ставить в соцсетях.



Следите за нашими новостями в удобном формате - Перейти в Дзен , а также в Telegram «Однажды в Башкирии», где еще больше важного о людях, событиях, явлениях..
ПОДЕЛИТЬСЯ






важное