В продолжении нашей беседы Александр Викторович высказался о назначениях «своих» на высокие посты в республике, преследовании неугодных, свободе слова и роли Рустама Минниханова в управлении регионом.
От сильных избавляются
– Рустама Минниханова устраивает, что Шаймиев контролирует политические процессы в республике?
– Как это ни странно прозвучит, но ни в Татарстане, ни в России нет ни одной яркой политической фигуры чиновника по «западному образцу». Минниханов – чистейший продукт безликой номенклатурной системы. Главный принцип рекрутирования во власть – так называемый отрицательный отбор. То есть не надо быть активным и ярким политиком, иначе подпишешь себе политический «смертный приговор».Был у нас мэром Казани Камиль Исхаков, который провел 1000-летие города. Он стал усиливаться, появились амбиции. В итоге он оказался далеко за пределами республики (полпред президента РФ на Дальнем Востоке в 2005-2007 гг.) и потом еще долго выкарабкивался из «политического дна», где он оказался.
– Кто же так с ним поступил?
– Все решения принимаются коллективно. Каждый хочет сохранить за собой пост и позиции. И если кто-то из тебе равных усиливается или по чиновничьим понятиям начинает вести себя неадекватно, то принимается коллективное решение о том, что от него пора избавляться – дать другую должность, сослать в Москву или что-то еще. Вспомним хотя бы судьбу Ирека Муртазина, который попал под уголовное преследование. Мне кажется, его тюремный срок за пост о смерти Минтимера Шаймиева – это некий итог политического преследования. Он был частью «своих», но когда стал токсичным, было принято коллективное решение о наказании.
И. Муртазин. Фото: irek-murtazin.livejournal.com
– Как и ваше увольнение в 2015 году из Казанского национального исследовательского технологического университета за критику фонда Шаймиева «Возрождение»?
– Своими предположениями о недобровольности пожертвований я нарушил многие неформальные связи. Я «подставил» коллег, нашу кафедру могли закрыть, т. е. могла бы сработать присущая архаичной культуре круговая порука. И коллеги попросили меня искать другую работу. Затем никаких репрессий не было, даже устроился на бюрократическую должность в один вуз. Сейчас общаюсь со многими политиками, публикуюсь, но соблюдаю правила игры – минимум негатива о Татарстане. За свои 38 лет я в какой-то мере приноровился к системе. Если раньше думал: «Это же несправедливо. Сейчас я всем правду расскажу, и все изменится». Но жизнь сложнее и историческая правда скрыта в социально-политических отношениях. Татарстанская власть дает понять, что нужно придерживаться этих правил. Яркий пример – религиовед Раис Сулейманов, который своими высказываниями о «ваххабитском холдинге» в Татарстане явно перешел черту, и после уголовного дела его публикации стали менее критичными.
Но Шаймиев не устраняет своих врагов до конца, он ведь (в хорошем смысле этого слова) порождение брежневской номенклатуры, которая в свое время отказалась от «сталинских методов» работы с кадрами и от хрущевского волюнтаризма. Ее лозунг: «Живи спокойно и не мешай жить спокойно другим».Был такой мэр Набережных Челнов Рафгат Алтынбаев, которого называют организатором «путча глав». Еще в 1998 году он отказал президенту РТ снять свою кандидатуру в выборах председателя Госсовета РТ и занять пост премьер-министра. Тогда ему удалось сохранить кресло мэра, но судьба других его коллег сложилась не так удачно. В 1999 году Алтынбаева отправили в Москву в качестве замминистра сельского хозяйства, затем в 2001 году назначили сенатором в Совфеде. Шаймиев попытался досрочно прекратить его полномочия, но Рафгат Закиевич не захотел так быстро сдаваться и переизбрался от Рязанской области (2005-2012 гг.). В 2019 году он попытался вернуться в большую политику через Госсовет РТ, но у него не получилось.
– Не жалеете о своих высказываниях о фонде?
– Нет, хотя после увольнения был сложный период. Даже некоторые родственники тогда меня не поддержали. Со временем я стал корректировать свои взгляды, вспомнив слова Черчилля: «Кто в молодости не был либералом — у того нет сердца, кто в зрелости не стал консерватором – у того нет ума». В своих научных публикациях я более или менее свободен.
Но касаемо СМИ, я понимаю, что нельзя напрямую говорить об исторических мифах, архаической структуре социальных отношений в РТ, в частности, в бюджетных организациях, которые являются наследниками крестьянских общин, местной политической элите как о выходцах из деревни – это им не очень нравится, происхождение дает повод думать о соответствующем менталитете и архаичных практиках властвования (клановость).Думаю, Шаймиев меня даже в чем-то понимает. Например, в отношении бюджетников, особенно сельских, не стоит перегибать палку, ведь они и так небогато живут. Сейчас не наблюдается сбор средств с бюджетников, фонд существует на деньги крупного бизнеса.
А. Овчинников
– Думаете, предприятия добровольно жертвуют свои деньги?
– С позиции свободной рыночной экономики, где государство не контролирует предприятия, в добровольности можно усомниться. С точки же зрения архаичной деревенской экономики, где все общее, где «людям надо помогать», если тебя попросили, то в этом дискурсе все добровольно. Еще в Италии в свое время пытались построить систему корпоративного государства, когда общество должно было состоять из корпораций, которые, в свою очередь, соотносились бы по отношению друг к другу по типу пирамиды с иерархией интересов. Кстати, местный идеолог Рафаэль Хакимов мечтает видеть Татарстан в виде корпорации с иерархией интересов. В Италии создавались концерны, где во главе вставал государственный чиновник. В Татарстане происходит то же самое: президентом совета директоров ПАО «Татнефть» является Минниханов, единственным акционером мегакорпорации АО «Связьинвестнефтехим» числится республика и т. д.
Большинству татар нет дела до политики
– Как считаете, зачем Татарстан пытается поглотить всех татар на земле?
– Только три четверти татар проживают в республике. Необходимость культурного обслуживания остальных – это мощное идеологическое обоснование сохранения республики. Таким образом, чем больше, тем лучше. Хотя практическая реализация такой политики лично у меня вызывает вопросы. Например, строительство татарской школы в Афганистане. У меня есть сомнения, что кто-то добровольно захочет поехать в Кабул учить местных татар родному языку и что потом это учебное заведение будет кем-то контролироваться. Кстати, после этих вопросов наш местный журналист Ильнур Ярхамов заблокировал меня в Facebook.
– Как считаете, что думают по этому поводу обычные татарстанцы?
– Они живут своими интересами, которые ограничиваются территорией даже не Татарстана, а собственного огорода. Вряд ли местные жители озабочены тем, как проживают татары, например, в Дагестане.
– Складывается впечатление, что население индифферентно относится к вопросам политики, социальным проблемам…
– Действительно, большинству жителей нет дела до политики. Вопросы языка, народа, происхождения татар – это все элитарный дискурс. Но мнение этой небольшой группы приписывается почти всему населению. Например, доктор исторических наук Дамир Исхаков в своих публикациях постоянно использует местоимение «мы». Я уже шучу над ним, жду, чтобы хоть раз сказал что-нибудь от своего имени. Иными словами, есть политическая элита РТ, которая совпадает с экономической, и есть обслуживающие эту элиту интеллектуалы. Они контролируются Академиями наук, вузами, СМИ. Им нужно быть послушными, работать в интересах идеологического фронта, чтобы не лишиться денег или должности.
«Татарстан без Минниханова не развалится»
– Что с национальным движением в РТ?
– Национальное татарское движение подчинено государству. Самодеятельности нет. Если что-то и есть, то это «политическое ничто». «Азатлык» или такие активисты, как Фаузия Байрамова («бабушка татарского национализма») – все они преследуемые. А Всемирный конгресс татар – очень спокойная и лояльная организация.
Татарское национальное движение было сконструировано Татарским обкомом в 1980-1990 годах. Я в архиве видел инструкцию от Татарского обкома, в которой указывалось, сколько человек нужно вывести на площадь Свободы митинговать за суверенитет Татарстана, и даже кого назначить голодающими.
– Минниханов – сильный руководитель?
– Он хороший хозяйственник и управленец. Но это не значит, что в Татарстане нет политиков, лучше разбирающихся в экономике и управлении. Это человек номенклатуры, типичный результат отрицательного отбора. Его сила заключается в том, что в свое время он был слабее всех – не представлял опасности для Шаймиева, Мухаметшина или Москвы.Возьмем того же Хрущева: при Сталине особо талантом не отличался, никто его всерьез не воспринимал, и в итоге он стал править страной. После пришел Брежнев, который тоже был самым слабым из претендентов на власть. То же самое и с Миннихановым. Возможно, для сохранения баланса между кланами это было очень хорошо. Обычно, как только слабую фигуру ставят у руля власти, ее начинают возвеличивать, объявлять «мудрой исторической личностью». В 90-е на Путина тоже ставки не делали, а сейчас ловят каждое его слово, выискивая в нем скрытый смысл.
– Минниханов со временем стал сильным?
– Формально сильным, но, напоминаю, Татарстан – это коллективное руководство, совокупность влиятельных семей...
– Что будет с Татарстаном, когда Рустам Нургалиевич уйдет в отставку?
– Ничего страшного не случится, республика не развалится. Отдельно взятый человек ничего не решает. Опять возьмут самого незаметного из незаметных и сделают из него «гения человечества».Дальнейший путь развития РТ я вижу в реализации принципа «четырех Д». Во-первых, демонополизация – крупные монополистические образования нужно разукрупнить, чтобы между их частями была конкуренция. Во-вторых, децентрализация. К примеру, Татарстан, даже если борется за федерализм, то внутри – суперунитарное государство: сельские районы в полном подчинении у Казани и не имеют права голоса. В-третьих, денационализация – нужно перестать педалировать этнический фактор, а начать говорить о социальных проблемах. В-четвертых, демилитаризация – нужно ограничить интересы РТ собственной территорией. Считаю, что республиканским властям вместо того, чтобы вмешиваться в политику других регионов, надо заниматься внутренними вопросами. Необходимо уметь отделять государственность от этничности. Хотя такой подход присущ и для России в целом (вспомним тот же «русский мир»).
Читайте также
- Минниханов – прирожденный лидер, Метшин – «шестерка». Анализируем татарстанских политиков с точки зрения науки Сюцай- Александр Овчинников: «Современная татарская нация – проект советского модерна. Но в Татарстане конструируется героическая версия истории»
